Был один героический тип, и считал он себя настоящим мужиком. Как все настоящие мужчины, Герой не давал спуска тем, кто его задевал, и однажды ночью он поцапался на улице с компанией таких же настоящих мужчин. Мне это представляется так:

— Чё смотришь?

— А чё, бля?!

— Пидор, что-ли?!

— Бля, да ты сам — пидор!

— Кто?! Я?! Да я тебя...

Началась драка, в ходе которой Герою проломили голову кирпичом. Попал он в больницу, а пока он там лежал, жена его бросила — не поняла она героизма, и сочла его глупостью, а Героя — не героем вовсе, а дураком. Их отношения начали портиться уже давно. Герой считал, что виноваты во всём жёсткость и независимость жены. Долго пробыв в больнице, он выписался, голова зажила, а вот душевная рана навсегда осталась.

Разочаровался Герой в обычных женщинах, и создал себе идеал. Идеалом такого настоящего мужчины, конечно, стала настоящая женщина — такая, которая должна покорствовать, помалкивать, чтить мужа, опускать глазки, падать в обморок, бояться мышей, дрожать и прятаться под стол, когда на улице гроза, и быть жертвенной. Все эти пункты он считал очень важными.

Искал-искал Герой такую женщину, да не нашёл, и отчаялся — говорит, что не осталось таких, что их всех давно разобрали богатенькие, и остались одни лишь суровые тётки и строгие госпожи, которые разогнали всех своих кавалеров. Стоит ему минуту поговорить с женщиной, и он чувствует, что это — очередная суровая тётка.

Рассказывал он мне о своих страданиях, плакался и просил, чтобы я его пожалела. И мать его рассказывала о том, каким он парнем был, пока не случились с ним все эти беды. А мне его почему-то не жалко — пусть мыкается, на то он и герой.